Самовольно отлучившись от службы в армии на два дня, Семён сбежал в соседнюю деревню Юрьево. К полудню он уже был в местном магазине, где закупился литром «Серебрянки» — водки Орловского спиртового завода. К вечеру его видели уже в пяти километрах, в районе села Сороки, где он удил рыбу. Под утро Семён проснулся на опушке леса, и смахнув слезу, двинулся обратно к части. Ко всеобщему удивлению, никто не заметил побега солдата. Этикетку от выпитой водки Семён прилепил на дверцу ящика с вещами и стал ждать следующих выходных.

Несколько капель спирта совмещаются с несколькими каплями водосточной воды. Несколько граммов дрожжей заставляют подниматься тесто. Несколько минут у зеркала — есть вероятность опоздать на нужную электричку. На несколько децибел громче музыка — кровь из ушей.

Друг — очень важное слово в мировом языке. К тому же это человек, который выслушает твою шутку и даже рассмеётся. Без этого слова мы бы назвали большинство людей по именам. А у нас очень плохая память на имена. Именно этот человек принесёт тебе хорошой музыки в подарок. безвозмездно. Эти «Плёнки» вам, друзья.

Сумеречное небо осветилось яркими вспышками. «Зарница», — сказал кто-то из гостей. Я утопил сухарь в чае, отпил из кружки. Потом потянулся, включил магнитофон, и начались танцы.

Живём мы здесь с Шуркой неплохо, даже хорошо — каждый день ходим в лес по грибы да по ягоды. Солнышко больно хорошо припекает и просачивается сквозь ветки деревьев. Тишина стоит мёртвая, а Шурка только улыбается. Бывает по вечерам ходим на рыбалку, наловим рыбки, сварим уху и едим. А потом на боковую. С утра, как просыпаемся радио включаем, слушаем чего они нам там передадут — то сказку прочитаю, то песенку поют. Приезжай скорее.

Кулисы разошлись в стороны, яркий свет софитов больно ударил в глаза, но нужно было начинать, и музыканты принялись играть музыку. Пританцовывая и дёргаясь, гитрист отчаянно терзал свой инструмент. От вокалиста исходил пар, ведь на сцене было жарко. Он не обращал внимания на своих коллег — и правильно, ведь он словил самый настоящий экстаз. И вот последний аккорд свистанул куда-то в глубь пустого зала, и всё окончилось. «Да, точно, завтра нас ждёт сумасшедшее выступление», — подумали все участники группы.

Если бы у микробов были глаза, видели бы они друг друга? Нет, микробы не смогли бы видеть своих собратьев. Они бы видели поры кожи, напыление на компакт-дисках и кассетах, грязь во всех её проявлениях — словом, всё то, что не может разглядеть человек. А если бы микробы оснастились вдруг и нервной системой, то это стали бы уже не микробы.

Ворота открылись, и группа людей вошла в обширное помещение, больше похожее на гигантский авиационный ангар, нежели на комнату телепортации. Лампы горели тускло, пахло сыростью. В центре помещения стояла железная коробка, усеянная проводами, кнопками и антеннами. Вот она — Машина Времени. Люди уверенно двинулись вперёд — за ними гнались. Толпа спешно загрузилась в ящик, свет в помещении сначала ярко загорелся, затем потух, погружая прострастнство во тьму. В тот самый миг они двигались во времени — между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь.

- Ого, почём взял?
- По шесть!
- Фигасе! Эта.. когда использовать будем? Ну, ты понял!
- Нужно только магнитофон найти рабочий, а то мой вперёд не перематывает.
- Так у меня. Давай у меня! Давай аккуратно сложим, чтобы не отмокали.
Главное, чтобы не зажевало звук, а то весь кайф испортится.

Настой стоял под кухонным столом уже много много лет. Никто в семье не понимал, как он там оказался. Старшее поколение - дедушка и бабушка - уже давно почили. Да они и никогда про него не рассказывали. Мутноватая жёлтая жидкость в трёхлитровой банке воистину служила семье символом далёкого детства - когда протираешь коленки или детские колготки, ползая под столом. А на стене висит транзистор и передаёт весёлую жизнеутверждающую музыку.